Елизавета Бам

В феврале 2022 года на Основной сцене БДТ состоится премьера спектакля «Елизавета Бам» в постановке литовского режиссера Оксараса Коршуноваса по мотивам произведений Даниила Хармса, Александра Введенского и Николая Олейникова.

В пьесе Хармса к главной героине — Елизавете Бам — приходят двое мужчин. Они намереваются арестовать ее за убийство. Уверенность этих представителей власти так велика, что Елизавета уже сомневается, может быть, она действительно виновата? Если так, то в ее интересах отвлечь этих мужчин, чтобы выиграть время и сделать все, чтобы арест не случился.

Оскарас Коршуновас признается, что Даниил Хармс для него — «главный автор», сильно повлиявший на формирование театрального мировоззрения. Режиссер исследует мир Хармса уже более 30 лет — впервые он столкнулся с его произведениями в 1989 году, прочитав рукописный перевод рассказов Хармса на литовском языке. Молодой режиссер находился в поиске материала для нового спектакля, который должен был быть поставлен в Литовском национальном театре. «Я чувствовал, что именно мне нужно, но не знал, где это найти. Я чем-то грезил, сам не понимая, чем. Зачитывался «Театром жестокости» Арто, перечитывал Беккета, Ионеско, но в них мне чего-то не хватало. Во время этих моих скитаний и попался мне Хармс. Я сразу понял — я нашел то, что искал», — рассказал Оскарас Коршуновас.

Взявшись за постановку Хармса на исторической сцене БДТ, Коршуновас отчасти реализует свою миссию — обратить внимание на то, что произведения Хармса это вовсе не «абсурд, прикольные байки и анекдоты», а напротив — высокое искусство, большая литература. Для режиссера особенно важно, что премьера спектакля состоится в феврале в Петербурге на набережной реки Фонтанки — как это было у Хармса в день премьеры «Елизаветы Бам» в 1928 году.

Оскарас Коршуновас, режиссер:
«Даниил Хармс думал о сюжете, который может дать только театр. «Сюжет театрального представления — театральный, как сюжет музыкального произведения — музыкальный». Для меня пьеса «Елизавета Бам» — метафизический детектив, где вопросов много, а ответов нет и не может быть. Неуловимая Елизавета Бам — кто она? Озорная девчонка или фатальная женщина? Алиса в стране тоталитаризма или без вины виноватый Йозеф К. в романе «Процесс» Франца Кафки? Играющая со смертью или сама смерть? Даниил Хармс писал: «В жизни есть только одно событие — смерть». Всё искусство обэриутов пропитано смертью. Но они ее по-настоящему не боялись, возможно, страх смерти и был их творческим двигателем. Отсюда бесконечные парадоксы и сокрушающий смех. Искусство для обэриутов было как противоядие к смерти и к тому кровавому времени, в котором они жили. Времени, которое смерть ценила больше, чем жизнь. Так, может, Елизавета Бам — это искусство? Настоящее искусство всегда обитает в самых неожиданных местах, в «малых мира сего» или в детях. Возможно, поэтому обэриуты так талантливо писали для детей. Возможно и пьеса «Елизавета Бам» была бы игриво-детская, если бы не было так страшно взрослым». 

---

Манифест ОБЭРИУ* о театре

Предположим так: выходят два человека на сцену, они ничего не говорят, но рассказывают что-то друг другу — знаками. При этом они надувают свои торжествующие щеки. Зрители смеются. Будет это театр? Будет. Скажите — балаган? Но и балаган — театр.

Или так: на сцену опускается полотно, на полотне нарисована деревня. На сцене темно. Потом начинает светать. Человек в костюме пастуха выходит на сцену и играет на дудочке. Будет это театр? Будет.

На сцене появляется стул, на стуле — самовар. Самовар кипит. А вместо пара из-под крышки вылезают голые руки.
И вот все это: и человек, и движения его на сцене, и кипящий самовар, и деревня — нарисованная на холсте, и свет — то потухающий, то зажигающийся, — все это — отдельные театральные элементы. До сих пор все эти элементы подчинялись драматическому сюжету — пьесе. Пьеса — это рассказ в лицах, о каком-либо происшествии. И на сцене все делают для того, чтобы яснее, понятнее и ближе к жизни объяснить смысл и ход этого происшествия.

Театр совсем не в этом. Если актер, изображающий министра, начнет ходить по сцене на четвереньках и при этом — выть по волчьи; или актер, изображающий русского мужика, произнесет вдруг длинную речь по латыни, — это будет театр, это заинтересует зрителя — даже если это произойдет вне всякого отношения к драматическому сюжету. Это будет отдельный момент, — ряд таких моментов, режиссерски-организованных создадут театральное представление, имеющее свою линию сюжета и свой сценический смысл.

Это будет тот сюжет, который может дать только театр. Сюжет театрального представления — театральный, как сюжет музыкального произведения — музыкальный. Все они изображают одно — мир явлений, но в зависимости от материала, — передают его по-разному, по-своему.

Придя к нам, забудьте все то, что вы привыкли видеть во всех театрах. Вам может быть многое покажется нелепым. Мы берем сюжет — драматургический. Он развивается в начале просто, потом он вдруг перебивается как будто посторонними моментами явно нелепыми. Вы удивлены. Вы хотите найти ту привычную логическую закономерность, которую — вам кажется — вы видите в жизни. Но ее здесь не будет! Почему? Да потому, что предмет и явление, перенесенные из жизни на сцену, — теряют «жизненную» свою закономерность и приобретают другую — театральную. Объяснять ее мы не будем. Для того, чтобы понять закономерность какого-либо театрального представления, — надо его увидеть. Мы можем только сказать, что наша задача — дать мир конкретных предметов на сцене в их взаимоотношениях и столкновениях. Над разрешением этой задачи мы работаем в нашей постановке «Елизавета Бам».

«Елизавета Бам» написана по заданию театральной секции ОБЭРИУ членом секции — Д. Хармсом. Драматургический сюжет пьесы расшатан многими, как бы посторонними темами, выделяющими предмет, как отдельное, вне связи с остальным, существующее целое; поэтому сюжет драматургический — не встанет перед лицом зрителя, как четкая сюжетная фигура — он как бы теплится за спиной действия. На смену ему — приходит сюжет сценический, стихийно-возникающий из всех элементов нашего спектакля. На нем — центр нашего внимания. Но вместе с тем, отдельные элементы спектакля — для нас самоценны и дороги. Они ведут свое собственное бытие, не подчиняясь отстукиванию театрального метронома. Здесь торчит угол золотой рамы — он живет как предмет искусства; там выговаривается отрывок стихотворения — он самостоятелен по своему значению и в то же время, — независимо от своей воли, — толкает вперед сценический сюжет пьесы. Декорация, движение актера, брошенная бутылка, хвост костюма — такие же актеры, как и те, что мотают головами и говорят разные слова и фразы.

* ОБЭРИУ («Объединение Реального Искусства»), создано писателем Даниилом Хармсом в 1927 году. Осенью того же года на вечере Маяковского в Ленинграде обэриуты впервые представили свой манифест, а уже в январе 1928-го он был опубликован. Манифест заявлял новую художественную группу ОБЭРИУ и их взгляды на поэзию, кино и театр. Посвященная театру часть манифеста воплотилась в «Елизавете Бам» — пьесе Д. Хармса и спектакле, премьера которого состоялась 24 января 1928 года в Ленинграде.