Добрякова Елена

Нина Усатова: Я до сих пор прыгаю от радости // ЛГ: итоги недели

13 июля 2009

Популярная актриса умеет подключаться к «солнечно-воздушно-водной» батарее. Народная артистка России Нина Усатова снялась в таком огромном количестве кинокартин, что ей могла бы позавидовать любая голливудская звезда (хотя слово «звезда» актриса не любит). Роли Усатовой далеко не всегда главные, но они непременно яркие, запоминающиеся, разноплановые и всегда очень искренно, с отдачей сделанные, вспомнить ли «Мусульманина» Владимира Хотиненко, или «Остров» Павла Лунгина, или первую заметную роль Усатовой в кино – в фильме Сергея Овчарова «Небывальщина». Не только зрителей «в возрасте» покоряет актриса, её аудитория – часто люди молодые. Недавно в магазине к Нине Николаевне подошёл парнишка и попросил автограф, сказав, что он увидел её по телевизору во «Встречах на Моховой» и что особенно актриса понравилась ему в роли дикарки в фильме «Волкодав».

– Нина Николаевна, что особенно в жизни радует?
– Иногда чувствуешь счастье просто оттого, что кто-то что-то доброе тебе сказал или звонок хороший утром по телефону раздался. Но больше проводишь времени в размышлениях, в тревогах и сомнениях, которые тебя разрывают, – как поступить, какой дорогой пойти.
– А в чём сомнений не бывает, Нина Николаевна?
– В профессиональном отношении я почти всегда знаю, за какую роль мне браться, а какую отвергнуть. И если меня пытаются втянуть в непрофессиональную, халтурную затею, я безо всяких сомнений отказываюсь. Хочу играть то, что мне по сердцу, не в смысле положительности персонажа, а в смысле яркости и убедительности характера, темы картины или спектакля. Я всегда работаю на полную катушку, не умею что-то делать наполовину.
– В конфликт не приходится вступать с режиссёрами?
– Бывало. С двух картин просто ушла. Эти эпизоды я просто вычеркнула из своей жизни. Люблю работать с теми режиссёрами, которые позволяют расширить характер роли, принимая во внимание мои жизненные наблюдения, мой опыт. Настоящим удовольствием было работать с Владимиром Хотиненко в его новом фильме, где у меня роль матушки, жены священника, которого сыграл Сергей Маковецкий. Режиссёр учитывал малейшее сомнение, очень доверял актёрскому чутью, я могла предложить убрать какое-то слово, и Владимир Иванович соглашался. Мне хотелось сделать характер матушки мягче, но я должна была согласиться с режиссёром, что матушка мудрая, справедливая, но и жёсткая, не елейная, на ней дом, дети, хозяйство – она взваливает на себя все бытовые вопросы, чтобы мужу-священнику можно было высвободить силы для духовной жизни. 
– Фильм «Остров», где вы играете пришедшую за советом к отшельнику женщину, не расцениваете ли как переходный этап к роли жены священника – ведь раньше вы таких ролей не играли?
– Вовсе нет. Я просто дождалась интересных ролей и у Лунгина, и у Хотиненко. Когда есть такой материал, тогда и чувствуешь по-настоящему, на что могу претендовать как актриса. 
– Как случилось, что стали актрисой? Ведь у вас, человека, родившегося вдалеке от театральных вузов, могла быть совсем другая судьба…
– Кто-то, как в Голливуде, хочет славы, а значит, надо соответствовать определённым эталонам, худеть до состояния щепки, становиться чьей-то любовницей. Для кого-то актёрская профессия – это способ избавиться от неких комплексов, и все идёт на надрыве, на грани патологии, натурализма, шизофрении. Кто-то выказывает на сцене свою самодостаточность. Мне же в актёрстве хотелось выразить то, что я не могла высказать прямо, помню это острое желание ещё в старших классах школы. Я и сейчас так же зрителям несу боль свою, радость, понимание, осмысление жизни – и в той паузе, которую я держу (и как актриса понимаю, сколько её надо держать, чтобы зритель тоже успел погрузиться в некие размышления), я живу по-настоящему. И в этом особое удовольствие – наполнять собой сцену, давать энергию сотням и даже тысячам людей в зале. А ещё важнее тебя самой твой партнёр на сцене. Чем больше ты сама растворишься в партнёре, тем выше поднимешься.

– Актёрская профессия учит терпению?
– Ой, не знаю. Вообще с терпением у меня проблема. Я бываю очень горяча, несдержанна, вспыльчива. Могу сказать не подумав, обидеть кого-то невзначай. Потом каюсь. Но зла не помню. У меня и врагов-то нет. Мне может человек что-то очень плохое сделать, а я встречу его, разулыбаюсь, расцелуюсь, а только потом вспомню, что мы с ним вроде в контрах были.
– Кто для вас пример в жизни? 
– Примеров очень много – и в прошлой жизни, и в настоящей. Когда-то я равнялась на Нонну Мордюкову. Очень сильная актриса, она так умела передавать любовь, мощь женскую, человеческую, что дыхание перекрывалось. И Шукшин тоже с его желваками – ему я верила. Иногда и зрители подают мне подлинный пример. Когда снималась в сериале «Next», подружилась с женщиной, у которой в доме проходили съёмки. Так она мне призналась, что в перестроечные годы хотела в петлю залезть – ни работы, ни денег, а кормить семью надо. И тут она увидела фильм «Зал ожидания», где я крановщицу сыграла – смелую, решительную, принципиальную, лидера настоящего. И характер моей героини убедил эту женщину встряхнуться, поехать в Польшу, набрать там товара, начать своё дело. Теперь она вполне процветающая бизнесвумен. 
…И ещё я мысленно часто обращаюсь к опыту моих родителей. Вот как раз мама была тихая, смиренная. А папа был вспыльчив – много работал и мало спал. Фронтовик, здоровье надорванное. Нас четверо детей было, папа и дом строил, и всё хозяйство на нём было… К сожалению, отец не увидел моего успеха – умер, когда мне было 16 лет.
– А всё-таки это очень интересно – как вы, простая деревенская девчонка, до Питера добрались?
– Да я и не мечтала попасть в такой прекрасный город – слишком это было далеко и высоко для меня. Но я полюбила Ленинград по радиопередачам, по открыткам, по урокам истории и литературы в школе. Песню обожала про крейсер «Аврора». И когда приехала сюда, то поняла, что с этой красотой мне уже будет трудно расстаться. Я больше тридцати лет в Петербурге, здесь профессионально выросла, замуж вышла, сына родила – теперь вся моя жизнь тут. Был и московский период в моей жизни, я там выучилась на актрису. Но Питер меня увлёк без остатка.
– Говорят, в творческой среде не бывает друзей?
– Не согласна. Молодёжный театр, где я начинала, и потом БДТ – это всё было и остаётся настоящим тёплым домом. С кем общаешься, дружишь – это и есть самое настоящее. Узнаёшь обо всём на свете от живущих рядом с тобой людей. В последние годы у меня дружеские отношения сложились в Театральном доме антрепризы Натальи Колесник. Играю в нескольких спектаклях – «Мужчина, постойте!» с Игорем Скляром, «Супницу» с Андреем Ургантом, «Любовь не картошка, не бросишь в окошко» с Александром Михайловым, Зоей Буряк… В театральный дом приходят очень хорошие молодые ребята. И у нас здесь не халтура, как часто называют антрепризу, – это настоящая полноценная работа. Мы действительно дружим, поскольку встречаемся на репетициях, ездим со спектаклями по российским городам – делим вместе и радость, и огорчения.
– В спектакле «Любовь не картошка» ваша героиня весьма брутальная женщина, свои чувства она выражает уж очень непосредственно и даже огрубленно. А на ваш взгляд, какой должна быть настоящая любовь?
– Та, что сжимает сердце, вызывает радость и слёзы, любовь нельзя выразить словами. Для меня в любви больше боли, чем радости. Любовь для меня – это всегда тревога и желание не расплескать, не открыть окно, чтобы улетело – внутри чтобы это было, чтоб никто, кроме любимого человека, не узнал и никто не коснулся. Любовь – это что-то из области животного мира. Цветы ведь могут нас приводить в восторг или дерево на закате. Думаешь, какая же это сила, какая мощь! И хочется обнять это дерево – в этом тоже ведь любовь – к себе, к миру. Когда кончаются силы – я подпитываюсь от природы – это моя самая любимая солнечно-воздушно-водная батарея. 
– Вы верите в чудо?
– Верю. Обязательно надо прислушиваться к себе, Господь тебе всегда даёт правильное направление – надо понимать, за что ты получил наказание, урок, и значит, надо как-то по-другому решить, а не идти напролом. Надо быть чутким по отношению, прежде всего, к самому себе, вся подсказка в тебе самом. 
– Каким временем вы больше живёте?
– Лучше жить настоящим. Мы должны радоваться каждой минуте, жить и общаться с теми людьми, которые нам приятны. У Александра Володина есть выражение: «Не могу напиться с неприятными людьми». Надо жить с ощущением радости. 
– Но вот ведь кризис на дворе…
– Не люблю этого слова. Надо меньше о нём думать, тогда и кризиса не будет. Посмотрите на лица людей вокруг – на улицах, в метро – они и без кризиса такие унылые, безулыбчивые. Да наш народ просто голыми руками можно брать – мы уже сами давно себя в этот кризис погрузили. Вот в Европе, сама это наблюдала, людей лечат смехом, там даже в специальные кружки ходят, какой-то ген смеха открыли. Я это на вооружение взяла. Ещё, наверное, актёрская профессия помогает – но я с утра, с каким бы настроением ни проснулась, «делаю себе лицо». Нет, это не искусственная маска весёлости, я просто вытаскиваю из самой себя всё положительное и тогда становлюсь съедобной для самой себя и окружающих. Опять процитирую Александра Володина, я сделала эти строчки девизом моей жизни: «Надо следить за своим лицом, чтобы никто не застал врасплох, чтобы не понял никто, как плох…». Да, порой я смотрюсь в зеркало и понимаю, что годы ой-ой как вперёд ушли. И понимаю, что мне уже давно не 18. Но почему-то по-прежнему хочется прыгать. От радости. И я и прыгаю – когда никто не видит.
Беседовала Елена ДОБРЯКОВА