В начале лета, когда Петербург прощался с Сергеем Дрейденом, в БДТ и на «Ленфильме» прошли показы записи спектакля «Три толстяка. Эпизод 7. Учитель». О постановке Андрея Могучего, роли Сергея Дрейдена и неизбежных пересечениях жизни, судьбы и искусства пишет Катя Трус.
Сцена Большого драматического театра выросла до немыслимых размеров, расширилась и углубилась, лишилась периметра. Сценография спектакля «Три толстяка. Эпизод 7. Учитель» — выход в открытый космос. Непонятное уму, но понятное сердцу пространство: пустыня, иная планета, зона, бесконечный песок. Песок — безжизненная, ненадежная, зыбучая субстанция, здесь — еще одно действующее лицо. Он засыпает светлые, детские воспоминания Туба (Сергей Дрейден), выплевывает доктора Гаспара (Александр Ронис), поглощает канатоходца Тибула (Виктор Княжев), хранит нехитрый съестной скарб, ложится пылью на одежду героев, меняет походку и пластику, делает их жизнь обреченной, зыбкой и опасной.
Именно в таком загадочном, неприветливом пространстве без начала и конца доктор Гаспар встретил своего учителя Ивана Ильича Туба. Во второй части «Трех толстяков» Гаспар Арнери, спасая Тибула, попал в загробный мир. Эта часть спектакля была с подзаголовком «эпизод 2», третья носит подзаголовок «эпизод 7». Можно предположить, что Гаспар с Тибулом странствовали четыре эпизода между мирами, а к седьмому прибыли на «базу», которую сторожит Туб.
Время мирного, задумчивого перелистывания страничек черновых тетрадок закончилось
Иван Ильич Туб — неприкаянный сталкер, застрявший в безвременьи. Он сумел наспех, кое-как обжиться посреди песка и пустоты, обзавелся простыми предметами быта: лампочка, веревка, кружка, табурет. Туб взмахивает своими длинными, птичьими пальцами, произносит кучерявые, многословные монологи, рисует в воздухе невидимые узоры. Понимать его не нужно, нужно чувствовать. Под длинным, походным его плащом прячется черный шелковый фуляр с круглой, массивной брошью. Под толщей песка — картонная коробка с прописными буквами «ЛЕНИНГРАД», где хранятся дорогие сердцу предметы детства, отголоски прошлой жизни, которая оказалась длинной. Туб встретил своего бывшего ученика с равнодушным спокойствием, будто они и не расставались вовсе. Гаспар всклокоченный и растерянный, не понимает, где оказался и как ему отсюда выбраться. Машинально, по инерции выполняет странные поручения учителя: вставай, копай, принеси. Позже они проваливаются в воспоминания и оказываются в своей лаборатории, где трудились много лет, где изобретали железное сердце для наследника Тутти. Оттуда Ивана Ильича увезли в неизвестном направлении.
«За здоровье безнадежных идиотов!» — восклицает Туб в рамках своей лекции о «Лестнице идиотов», много лет кряду он читал ее своим ученикам. По разным билетам в спектакль входят герои двух предыдущих частей — мотыльки знаний, розовые дамы Ганимед, продавец воздушных шаров, медведь Мигель. А Ивана Ильича и вовсе преследует его косноязычная, глуповатая копия, нескладный подросток с каменным сердцем (Борис Заруцкий). Действие спектакля закручивается воронкой, кружит вихрями. Гаспар признается учителю, что тогда, много лет назад, предал его — оговорил, подписал ложные показания. Взамен получил лабораторию Туба и статус доктора наук. Гаспар жил с этим предательством всю жизнь и сейчас просит у учителя прощения. Однако прощения он не получит, Иван Ильич оставляет Гаспара с его монологом наедине, сидит, закрыв лицо руками.
Создатели спектакля (режиссер — Андрей Могучий, художник — Александр Шишкин, текст — Светлана Щагина) изобрели особый способ взаимодействия с первоисточником, с лексикой его автора. Из стилистически сложного романа Юрия Олеши «Три толстяка» в спектакль попали только молекулы, крупицы авторских метафор, межстрочный воздух, тонкие ниточки героев, кружево их отношений друг с другом, дух спрессованного сверх времени накануне революций, кульбитов истории. Самобытное отношение Могучего к театру, титаническое стремление к познанию, проникновению в неведомые ранее глубины привели его к Ивану Ильичу Тубу — Учителю, главному герою спектакля.
Мы чувствуем, что вот сейчас грянет, сейчас взорвется. И оно грянуло, взорвалось
Премьера третьей части театрального сериала Андрея Могучего состоялась в 2021 году. Он возник на изломе времени, накануне перемен и как будто предсказал нашу сегодняшнюю реальность. Это совсем еще недалекое прошлое, буквально на расстоянии вытянутой руки, одного поворота головы. Однако сегодня, минуя два года потрясений, трагедий и потерь, художественное путешествие Андрея Могучего выглядит достоверным и точным философским предсказанием, где все ассоциации и параллели сбылись, а уроки истории повторились. Из воспоминаний самого Олеши известно, что писал он свою революционную сказку на огромных рулонах бумаги. «Бочонок накатывался на меня, я придерживал его рукой, другой рукой писал». Время мирного, задумчивого перелистывания страничек черновых тетрадок закончилось. Наступило время наката, наезда, сопротивления. Закончилось это время и у Могучего. В спектакле нет размеренного повествования, сказочных, заигрывающих интонаций, откровенно волшебных, детских трюков. А есть прямо противоположное. Он накатывается, надвигается могучей тектонической плитой. Мы чувствуем, что вот сейчас грянет, сейчас взорвется. И оно грянуло, взорвалось.
Сам себе адвокат, сам себе обвинитель и даже палач
Сергей Симонович Дрейден подарил своему персонажу большую, сложную биографию. В ее основе — картина «Рождественская ель в 1949 году», которую написал сам Дрейден. Его отца арестовали в 1949 году, судили и отправили в лагерь на десять лет. Арест, обыск, черный воронок — все это он узнал позже из рассказов мамы. В ту ночь маленький Сережа спал с игрушечной двустволкой в руках и ничего не слышал. Здесь воображаемый, сказочный мир спектакля встречается с реальностью послевоенной советской действительности.
Мы оказываемся между Сциллой и Харибдой в доме семьи Тубиных, где живет маленький Ваня (Валентин Мендельсон). Его беззаботная жизнь заканчивается в тот момент, когда он попадает в вышеупомянутую картину Дрейдена: комната с неповторимыми чертами времени, портрет Сталина за окном, Ваня спит в своей кровати, которая несет его, как корабль, через темноту, через весь творящийся за стеной ужас. Он еще не знает, что проснется сыном врага народа, отправится в детский дом и откажется от своего отца. Способ коммуникации режиссера со зрителями — образы: шкаф в потолок с сердцами лучших людей страны, огромный, рыжий таракан, который заберет и Ванино сердце, портрет Сталина, буквально пожирающий живых людей и выплевывающий картонных, безликих пионеров.
Удивительный перевертыш: как правило, в театре во время работы над спектаклем артисты присваивают биографии персонажей. Здесь же артист Дрейден наоборот отдает персонажу свою. И именно он, Сергей Симонович, произносит ключевые в спектакле, главные три слова: я отказываюсь от своего отца. Этот невероятной силы удар поднимает происходящее на какой-то совсем иной, метафизический уровень. Создатели спектакля не занимаются обличением портретов и демонстрацией зверств НКВД. Все это становится фоном для глубокого, исповедального раскаяния главного героя, его мучительных поисков ответа на вопрос: «Кто я?» Сергей Симонович сам себе адвокат, сам себе обвинитель и даже палач.
Своему ученику Гаспару Иван Ильич Туб говорит такую фразу: «Ты должен быть вечным часовым самого себя». Из дня сегодняшнего хочется продлить ее так: «…и какой бы портрет не висел над твоей головой, постарайся остаться человеком».
Сергей Симонович Дрейден умер 8 мая 2023 года.
Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры
«Российский государственный академический Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова» • Санкт-Петербург
Для улучшения работы сайта и его взаимодействия с пользователями мы используем файлы cookie. Продолжая работу с сайтом, Вы разрешаете использование cookie-файлов. Вы всегда можете отключить файлы cookie в настройках Вашего браузера.
