Татьяна Ткач

Красивая и смелая

Театральный Петербург 

1-15 сентября 2008

 

Марина Игнатова

Поразительно, какие разные, во многом чуждые друг другу режиссеры считают Игнатову своей актрисой. Причем каждый ощущает в ней то «избирательное сродство», что превращает результаты их сотворчества в откровение - человеческое, актерское, режиссерское.

Для Темура Чхеидзе — это проблема нравственного выбора, которой озадачены все персонажи его спектаклей, особенно центральные фигуры трагических сюжетов, такие как баронесса Штраль из «Маскарада» и королева Елизавета из «Марии Стюарт». Для Валерия Фокина в «Живом трупе» — тема подполья, тайников человеческой души, в которые боятся заглянуть и сами их обладатели. Мало кто из актрис готов отправляться с режиссером в темноводные глубины бессознательного. Игнатова же, обладая редким даром душевного здоровья, способна, кажется, выдерживать любые перегрузки погружений и выбираться наверх с ясным пониманием себя и окружающих. Однако, получив уже новое знание о непростых законах, что определяют не всегда очевидную мотивацию наших поступков. А Григорий Дитятковский видит в Игнатовой настоящую театральную героиню. Федра в его поэтическом спектакле — натура благородно-возвышенная, в ней мысль и страсть неразделимы. Приговор запретным чувствам исстрадавшейся царицы выносит суд ее же совести. Игнатовская Федра предстает и строгим обвинителем, и подсудимой, нарушившей нравственный закон, и палачом с недрогнувшей рукой.

Как удается актрисе для создания сценических портретов героинь совмещать на сцене, казалось бы, несовместимые качества? Ведь она почти не использует принцип контраста, избегает эффектной сшибки ярких эмоций. Игнатова скрупулезно изучает процесс зарождения и произрастания чувств. Актрису влечет диалектика женской души, завораживает ее способность исподволь перетекать из одного состояния в другое, заполняя новые пространства, осваивать и подчинять уготованные жизнью обстоятельства. Этого без самообнажения, без того высшего знания о себе, что называют совестью, постигнуть в театре невозможно. Даже самым лицемерным, искушенным в интригах игнатовским дамам — Гурмыжской в «Лесе», баронессе Штраль, королеве Елизавете или Аркадиной в «Чайке» — муки совести хорошо известны. Хотя некоторые из них все-таки умеют вступать в сговор с совестью. А самые искренние, глубоко и живо реагирующие на выпавшие им горькие испытания, — Протасова в «Живом трупе», Лиза Жиль в «Малых супружеских преступлениях» — ради счастья смогли пойти на многое, сыскав веские доводы своей правоты.

Обладая редким чувством целостности роли и спектакля, Игнатова строит образы по законам музыкальности. Ее героини поначалу кажутся благополучными. Уверены в себе и энергичны. Статные и основательные, за строгим изяществом жестикуляции они скрывают от глаз посторонних душевную зыбь. Но за внешней уравновешенностью — взрывная сила, страстность. Боязнь быть отвергнутыми не дает покоя. Чем дальше, тем ощутимей загнанная вглубь тревога, вдруг выдающая себя порывистой резкостью вздоха, срывом в скороговорку обычно размеренной речи, украшенной напевными окончаниями гласных. Взрыв непременно случается: обвинение, рожденное отчаянием иль страхом, жаркая исповедь, приговор, покаяние — одно с другим у героинь Игнатовой сплавляется так, что они уже не отдают отчета, где действуют по зову сердца, а где-таки лукавят. Итоги и смысл случившегося актриса открывает лишь в финале, когда вместе с ней зритель прошел трудный путь самопознания, обнаружив схожесть своих неосознанных влечений с неприглядными порой помыслами игнатовских героинь.

Ее Елизавета Андреевна в «Живом трупе» сломала привычное восприятие толстовского образа. Жену задумчиво-тихого Феди Протасова Игнатова сыграла как персонаж Достоевского, усмотрев в ее воле к смирению то сладострастное уничижение, что паче гордости. Игнатовская Лиза жаждет нравственного превосходства и потому готова к жертве. У всех в этом спектакле комплекс благородства: так хочется казаться честным, добропорядочным, достойным уважения — любой ценой. Хотя семейные отношения давно выхолощены, люди продолжают разыгрывать когда-то начатое представление. Дурного театра на дому стыдится один Федя. Однако главным персонажем стал для режиссера Фокина не он, а его супруга Лиза, в которую давно влюблен друг семейства. Со своей омертвелостью чувств она тоже стала «живым трупом», замуровав женское естество в склепе условностей. Цепляясь за привычность устоявшегося быта, Лиза у Игнатовой не в силах принять банальной правды: признать, что чувств уж нет, и начать с другим мужчиной заново строить жизнь. Она свято уверовала в сочиненный ею же миф о страдальческой необыкновенности собственной судьбы. Когда ж с уходом Феди обрела покойное женское счастье — любящая и любимая, — сама возможность потерять это, воспламеняет ее вспышкой ненависти. От любви до ненависти — один шаг. И этот путь актриса отслеживает по секундам, изучая, как из внутренней напряженности возникают противостояние, токи притяжений и отталкиваний, как набирает силу чувство.

Страх «текучести жизни» пытается преодолеть Аркадина — нарочитой эффективностью чувств — в «Чайке» польского режиссера Кристиана Лупы. Чеховская актриса на сцене блистательной Александринки предстала провинциальной премьершей. В ней ленивый покой, привычка к самоконтролю. Игнатова насмешливо, точно и с любовью показывает в своей Аркадиной собратьев по сценическому цеху, для которых актерство из профессии стало неосознанной потребностью. Впрочем, ее героини всегда актерки: всегда играют, увлекаясь чувствами, оттенками собственных переживаний. Вглядываясь в них, с удивлением обнаруживаешь, что через линзу ролей, сыгранных Игнатовой, вдруг выявляются контуры натуры самой актрисы, указывая на разгадку тайны, живущей в ее сценических созданиях и не дающей им покоя. Что, собственно, и привлекает к ней самых разных режиссеров. Марина Игнатова — очень русская актриса. С высшим чувством правды и справедливости. Все ее женщины обладают глубинной сердечностью. Как ни покажется странным, эта самая сердечность и смущает их мятущиеся души: уж слишком много разных искушений им уготовано судьбой. Может, разгадывая душевный строй своих героинь, Марина Игнатова и для нас добудет сокровенный опыт, как все-таки научиться преодолевать искушения?