Прямая речь. Кадры из жизни Светланы Крючковой от первого лица
Линия полета
8 июня 2010



Я родилась на юге, в городе Кишиневе. Мы жили в маленьком закрытом дворике в одноэтажном доме, где комнаты шли анфиладой. Наш двор был очень дружный и интернациональный: одна украинская семья, четыре русские, остальные - еврейские.
Дни рождения праздновались всем двором, очень часто гости собирались у нас за большим столом, мама брала гитару и пела (это в память о ней я научилась потом игре на семиструнной гитаре). Мама прекрасно танцевала, была на праздниках веселая, заводная. Когда-то ее приглашали петь в хор Пятницкого, но лапа не отпустил.
 
Время летит неумолимо, приближается мой юбилей. Замечательный повод для доверительного рассказа о себе и о тех, кто был рядом! К юбилею выйдет из печати уникальный подарочный альбом «Фотографии с комментариями». Это своеобразное подведение итогов и попытка осознания себя в минувшем и настоящем. Впервые будут опубликованы небольшие отрывки из моей автобиографической книги, которая сейчас потихоньку пишется. Помимо воспоминаний о совместной работе с Сергеем Юрским, Михаилом Козаковым, Олегом Басилашвили, Ниной Усатовой, Эльдаром Рязановым, Валентином Гафтом, Владимиром Машковым и многими другими артистами и режиссерами в альбоме можно увидеть редкие фотографии, начиная с моего детства до кадров из только что вышедших кинофильмов. Читателей «Линии полета» я приглашаю прямо сейчас перелистнуть некоторые страницы этого издания.

Часто по дороге на стадион мимо нашего дома шли огромные нарядные толпы людей. Там проходили концерты и встречи с известными киноартистами. Однажды приехали Вячеслав Тихонов и Нонна Мордюкова. Мы не попали тогда на стадион, но на следующий день кто-то из соседских ребят, запыхавшись, прибежал нам сообщить, что Мордюкова и Тихонов - в центральном универмаге. Сломя голову, мы помчались туда и, сгрудившись и не решаясь подойти, с благоговением наблюдали за своими кумирами. Тогда я даже не могла представить, что когда-нибудь Нонна Викторовна будет играть мою маму в «Родне», а я буду ее дочкой. А знаменитый и всеми любимый Вячеслав Васильевич Тихонов станет моим партнером в фильме «Утомленные солнцем».

«Тихий Дон». Еще одна неожиданность. Теперь уже безусловная красавица - Аксинья. Заканчивая работу в репетиционном зале, Товстоногов сказал: «Ну, все, завтра переходим на сцену». Я удивилась: «Георгий Александрович, мы же ни разу не репетировали финальную сцену Аксиньи с Григорием». В ответ услышала: «Ну что, вы мне не заплачете и не сыграете любовь?». В любовных сценах Товстоногов всегда доверял мне полностью.

«На всякого мудреца довольно простоты». Жанр спектакля Товстоногов определил так: психологический гротеск! Но во время репетиций именно этого спектакля Георгий Александр произнес фразу, которая стала для меня определяющей в последующей работе. Я: - Георгий Александрович, мне кажется, что в этой сцене… Товстоногов: - Что Вы мне рассказываете? Покажите!»
Воистину, «чтобы танцевать - надо танцевать"! Так часто встречающейся режиссерской "болтовни" на товстоноговских репетициях никогда не было. Зато был режиссерский показ, и какой! Так и осталась на память фотография с репетиции, где Георгий Александрович проясняет для меня монолог Мамаевой, и его жест совпадает со словами Мамаевой «Вот мысль!». Его поднятый вверх палец означал «Эврика!», речь шла не о буквальном повторе жеста, а о внутреннем всплеске.
После роли Клеопатры Львовны Мамаевой я была представлена Товстоноговым на звание Народной артистки России. 
 
На 17-м фестивале российского кино в г. Онфлере (Франция) в ноябре 2009 года С. Крючкова получила приз «За лучшую женскую роль» и приз «За лучший актерский дуэт» (С. Крючкова – А. Дробитько). С.Н. Крючкова - лауреат Национальной кинематографической премии «Ника- 2010года» за лучшую женскую роль.
 
Я с нетерпением ждала окончания съемок, чтобы освободиться от своей Нины Антоновны. Существовать с таким накалом чувств, держать внутри себя такого человека безумно тяжело. Я сама еле-еле выдержала мощь своей героини и не понимаю, как это выдержали мой муж и сын. Ведь, пока во мне жила эта бабушка, я была совершенно невыносима.