А. Пушкин. «АтАнде» (по мотивам повести «Пиковая дама») БДТ им. Г. Товстоногова, Малая сцена Режиссер Иван Стависский
Новый спектакль Ивана Стависского как будто призван угодить всем — даже самому глупому и капризному зрителю. Если вы ненавидите «глумление над классикой», то не подкопаетесь: пушкинская «Пиковая дама» здесь декламируется дословно, иллюстрируется подробно, для интеллигентного смеху чуток дополняется чтением фрагмента романа Фаддея Булгарина «Иван Выжигин». Если желаете в театре развеяться, то вам это обеспечат: спектакль наполнен хохмами и репризами, но самого нежного и безобидного свойства. Если любите многозначительность и не выносите развлекательной пустоты, специально для вас время от времени будет гаснуть свет, инфернальный Сочинитель (Семен Мендельсон) будет совершать зловещие пассы, а ближе к финалу на сцену прольется настоящий дождь из игральных карт.
Зачем нужен этот спектакль, в общем, понятно. Не только для удовольствия публики, но и для трудотерапии молодых артистов БДТ, которые в основном репертуаре либо толком не заняты, либо заняты не слишком удачно. И действительно, они талантливы. У Ивана Федорука (Германн) есть привлекательная внешность и эмоциональная наполненность: правда, вместо рискового игрока он с самого начала спектакля изображает неуравновешенного неврастеника. Такой Германн вряд ли смог бы не то что метать, но даже тасовать колоду — по причине сильного тремора в пальцах. У Алексея Винникова (Томский) есть спортивная стать и мужская харизма. Ничего другого ему здесь и не требуется: его партия схематична — эдакий поручик Ржевский, недалекий, но обаятельный циник. Екатерина Старателева мало что очаровательна, так еще естественна и искренна; вот только ее бедная Лиза вышла уж слишком прыткой и темпераментной — вряд ли это осмысленная трактовка, скорее результат преувеличенного «оживляжа», ставше¬го едва ли не формулой спектакля. Имя дебютантки Марии Сандлер (пара реплик в «Дядюшкином сне» не считается) следует запомнить. Ее отстраненная игра с образом престарелой графини — лучшее, что можно найти в «Атанде». И хотя, строго говоря, патент на кунштюки с ролями старух — такие, что роли оказываются скроены из изящества, ласкового кокетства и актерской иронии, — в России принадлежит Ксении Кутеповой, но и на долю графини в исполнении Сандлер найдется восторженный зритель-неофит Новосельцев, который воскликнет: «Она не старуха!» Семен Мендельсон давно доказал свой актерский талант (еще он, кстати, двигаясь по стопам знаменитого однофамильца, написал для «Атанде» недурную музыку).
Существует Мендельсон в спектакле с блеском. Бесом юлит, строит каверзы, хмурится и хохочет, он всюду и он нигде. Вот только вопрос: кто этот беспокойный бес? Сочинитель Пушкин? Или аллегория слепого случая? Или районный психиатр, повествующий об интересной истории болезни? Вопросы эти не к актеру Мендельсону, а к режиссеру Стависскому. Говоря на языке картежников, Стависский вовсе не шулер. Он легко и искрометно переводит прозу Пушкина на театральный язык. И он мог бы сорвать банк — но постоянно говорит «пас». Только в спектакле начинает маячить какой-то самостоятельный театральный сюжет, как режиссер смешивает карты и, будто с нуля, начинает иллюстрировать следующий абзац пушкинской повести. И этой робостью перед текстом напоминает Германна, прошипевшего председателю карточного клуба Чекалинскому дерзкое ругательство, снабдив его подобострастным лакейским обращением-с. Получилось: «атанде-с».
Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры
«Российский государственный академический Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова» • Санкт-Петербург
Для улучшения работы сайта и его взаимодействия с пользователями мы используем файлы cookie. Продолжая работу с сайтом, Вы разрешаете использование cookie-файлов. Вы всегда можете отключить файлы cookie в настройках Вашего браузера.
