Народную артистку России, лауреата "Золотой маски" Елену Попову можно увидеть почти в каждом спектакле БДТ имени Товстоногова. Ее любят театральные режиссеры, чего не скажешь о кинорежиссерах. Почему? Об этом и многом другом мы разговаривали с популярной актрисой и просто красивой женщиной.
- Лена, в этом сезоне исполнилось 25 лет, как вы пришли в БДТ. Это похоже на шутку, потому что на вид вы такая...
- Это на сцене я выгляжу молодой, а в жизни все мои годы со мной. Обычно режиссеры воспринимали меня как лирическую героиню, поэтому всегда давали роли молоденьких девушек, я их постоянно играла, вот и "законсервировалась". А если серьезно, то в спектакле "Коварство и любовь" я не без внутреннего страха произношу слова Луизы: "Мне 17 лет". Боюсь, что зрители будут смеяться. Но пока они верят моей героине...
- Когда в БДТ пришел Темур Чхеидзе, которого прочили на должность главного режиссера, то он занимал вас почти во всех своих спектаклях. После этого стали говорить, будто вы - "его" героиня.- Не знаю, уж чья я героиня, но актер - это всего лишь инструмент, который режиссер использует в своем оркестре. Я только озвучиваю его художественные идеи. С Чхеидзе у меня был творческий союз, а все остальное, что там о нас говорили, неважно.
- Тем не менее, я думаю, вас задевает, когда говорят, будто психологический театр устарел.
- Я отношусь к таким разговорам философски, так как психологическое искусство, будучи основой русского театра, никуда не денется. Просто его теснят яркие зрелища, телевидение, где зрители, привыкая к мелькающим картинкам, не очень-то хотят мыслить. Поэтому заставить публику думать во время спектакля очень трудно. Люди разучились слушать. А в Библии сказано: "В начале было Слово..."
- Вы верующая?
- Не могу сказать, чтобы я была человеком глубоко религиозным, но несомненно верую. Благодаря Библии, я поняла, что надо радоваться тому, что дает Бог, постоянно совершенствовать себя. В моей жизни было много обидного и несправедливого, но я старалась не жаловаться и не роптать, только просила Бога, чтобы он дал мне силы свершить то, что я задумала. Вот до сих пор я так и не сыграла ни в одной пьесе Чехова, Толстого. Меня это мучает, и я спрашиваю: "Почему? Неужели я недостойна?" Но потом беру себя в руки и говорю: терпи, Лена, ведь ты и так одарена Богом - у тебя есть сын, есть книги, любимый город.
- Вы родились в Петербурге?
- Я родилась в Ленинграде, все мое детство и юность прошли на Невском проспекте. Девчонками мы садились в 145-й автобус и катались по городу, наслаждаясь его красотами. В последнее время мой город сильно изменился, он стал после реставрации каким-то конфетно- неоновым. На самом деле град Петров всегда был суров, ему идет черно-белый цвет.
- В блокаду ваши родители оставались в Ленинграде?
-Мама выступала в кордебалете театра музыкальной комедии, который и во время блокады продолжал работать. Папа воевал на фронте, а когда вернулся, то многих из родни не застал в живых. Так что для кого-то война далеко, а для меня - близко. Папа умер очень рано, после чего мама вышла замуж за моего крестного отца. Он был большой любитель старины, водил меня по музеям, брал с собой в Москву и зная, что я брежу балетом, обязательно покупал билеты в Большой театр.
- Почему же вы не стали балериной?
- Да потому, что купилась на обещания мамы. Зная, сколь горек "хлеб" танцовщицы, она была категорически против моего поступления в Вагановское училище и пообещала, если я не стану поступать, то обязательно купит щенка и шариковую ручку. Свое обещание она сдержала.
- Конечно, в театральный институт вы поступили сразу?
- Если бы! Два года поступала, и только на третий раз приняли. Два года работала в библиотеке, реставрировала старинные книги, плакаты.
- Попасть в БДТ было непросто?
- Это случилось на третьем курсе института. Режиссер Аксенов ставил пьесу Арбузова "Жестокие игры", и у него что-то там не ладилось с главной героиней. Увидев меня в учебном спектакле, он решил попробовать со мной. С тех пор я все пробую и пробую в этом театре.
- Наверное, мимо кабинета Товстоногова проходили на цыпочках?
- Я вообще старалась мимо его кабинета не проходить. Никогда не забуду, как он меня распекал после спектакля "Волки и овцы", где я в свои 22 года позволила импровизации в роли Глафиры. Вы не представляете, как я испугалась. Он кричал, топал ногами, очки у него падали с носа, он их одевал, они снова падали. Это был какой-то ужас! Потом меня утешали Басилашвили и Стржельчик, говорили, что он со всеми крут. Я у него была чем-то наподобие "мальчика для битья". К примеру, заканчивается прогон спектакля "Амадей", и Георгий Александрович говорит обо всех, а обо мне ни слова. И только после премьеры, обсудив игру всех исполнителей спектакля, он делает паузу и выдавливает из себя: "Лена, это ваша лучшая роль в театре".
- При нем вы гордились, что являетесь актрисой БДТ?
- Гордилась и горжусь, но никогда этим не пользовалась, не рвалась в кино, хотя раньше к артистам БДТ "киношники" относились с большим почтением, чем сейчас.
- Почему?
- Сам кинематограф изменился. Режиссеры уже не ходят на спектакли. В основном они выбирают лица актеров, мелькающие на телеэкране. Зря, потому что в питерских театрах есть много замечательных артистов, которые могут украсить любую картину. Я это говорю не потому, что у меня не сложились отношения с кино, просто иногда диву даешься, почему снимают средних артистов, а более сильных не видят.
- Неужели вас при такой красоте не приглашают в кино?
- Приглашают в телесериалы на роли бизнеследи, но я отказываюсь. Во-первых, это неинтересно, а во-вторых, я избалована хорошими режиссерами - Товстоноговым, Чхеидзе. Сейчас работаю с Григорием Дитятковским над "Двенадцатой ночью" Шекспира, до этого сыграла у него в "Федре". Из кинорежиссеров у меня сложились хорошие отношения только с Константином Худяковым, у которого я сыграла в двух фильмах: "Не будите спящую собаку" и "С вечера до полудня".
- Лена, а что такое для вас успех?
- Для меня успех не в том, что после окончания спектакля зрители громко хлопают, мне дорого, когда они замирают и почти не дышат во время моего монолога. Ради этого стоит жить.
- Ну, а ради сына разве нет? Кажется, вы одна его воспитываете?
- Уже, можно сказать, воспитала. Ему 18 лет, он учится в военно-медицинской академии. Вначале он хотел стать ветеринаром, поскольку любит животных, а когда в 90-х годах мы сильно недоедали, мечтал быть поваром. У нас есть много знакомых врачей, особенно среди военных, поэтому я ему внушала, какая это благородная профессия.
- Извините за такой деликатный вопрос, сын страдает, что рядом с ним нет отца?
- Сейчас, когда Андрюша вырос, они стали дружить с отцом, и он рад, что у него появились братья и сестры. Когда я его рожала, то понимала, что одной мне будет очень трудно, но убить в себе ребенка не посмела.
- Товстоногов не любил, когда его актрисы беременели....
- Да, он считал, что это мешает их работе, и был прав. Например, в спектакле "Амадей" я играла Констанцу до семи месяцев беременности, а когда сыну было всего полгода, стала вновь репетировать и выступать в спектаклях. Так что Георгий Александрович не очень-то заметил мое отсутствие, да и костюмы не пришлось перешивать, поскольку фигура у меня осталась прежняя.
- Итак, сын вырос, и вы остались одна. Скажите, вас это не удручает?
- Если вы намекаете на брак, то я считаю: гораздо страшнее жить с чужим по духу человеком, чем оставаться одной. И потом я не одна, у меня есть друзья, товарищи в театре, есть любимые книги, да и потом, может быть, внуки появятся. Хотя я не знаю, какой буду бабушкой, поскольку уже сейчас ревную своего сына к его будущей жене.
- Слышали бы это мальчики, которые верят, что вам 17 лет и по-прежнему влюбляются в вас...
- Ну, театр тем и замечателен, что служит прекрасному обману...
Лебедина Любовь
