Смирнов Ю. Гитара в театре и в кино. Воспоминания // Беларуская гiтара. 2004. №6
Хочу написать об использовании гитары в кино. Но, поскольку я человек театра, мне легче начать именно с него. Это воспоминания о тех встречах с актерами и музыкантами (как в театре, так и в кино), которые были наиболее интересными.
ВПЕРВЫЕ я соприкоснулся с театрам в 1957 году, когда учился в музыкальной школе для взрослых у Петра Ивановича Исакова. Он был уже в возрасте и часто болел. Его подменяла бывшая его ученица Ядвига Ричэрдовна Ковалевская. Однажды она предложила мне пойти на «халтурку» вместо себя, т. к, была занята в музыкальной школе.
Приехал в Питер Московский театр им. Вахтангова. На сцене Выборгского Дома культуры они давали спектакль «Гостиница "Астория"». Небольшой оркестр сидел непосредственно на краю сцены, сопровождая спектакль. Всё действо развивалось у нас на глазах, и это было весьма увлекательно. По ходу спектакля нужно было аккомпанировать артисту музыкальный номер - марш на 4/4. В середине его был укороченный такт на 2/4. Это было так неожиданно, что я «киксанул». Взгляд, который бросил в мою сторону артист, поверг меня в смятение. Спасибо кларнетисту, который подбодрил меня - мол, со всяким может случиться.
С этого момента фактически и началась моя музыкальная жизнь Позже я переиграл во всех Московских театрах, которые приезжали на гастроли в Ленинград, но наука «первого блина» запомнилась навсегда.
Однажды я был приглашен в 6ДТ. Заболел гитарист, который тогда там работал. В спектакле «Синьор Марио пишет комедию» Эдуардо де Филиппо были заняты тогда еще молодые Ефим Копепян, Владислав Стржельчик, Сергей Юрский и звучала замечательная музыка Чарли Чаплина. Сердце замирало от звуков этой музыки. Это были первые сильные впечатления от музыки и актерской игры. Спустя 7 лет мой коллега, который тогда работал в 6ДТ, Геннадий Моченков предложил мне занять его место. Его потянула романтика Ленконцерта, возможность поездить по стране и т. д. С той поры я остался в театре, где и работаю до сегодняшнего дня.
С приходом Георгия Александровича Товстоногова в БДТ оркестр был распущен. Из 15 человек остались пианистка и квартет; ударные, контрабас, баян (он же аккордеон) и гитара. Если нужно было, то приглашали других музыкантов; скрипачей, саксофонистов, трубачей и т. д. В спектакле "Поднятая целина» Шолохова мне пришлось играть на балалайке. До меня на балалайке играл Юрий Темирканов, ныне Народный артист, дирижер, а тогда - рядовой скрипач!
В 1965 году была премьера спектакля из грузинской жизни времен Великой Отечественной войны «Я, бабушка, Илико и Илларион». Прекрасную музыку написал композитор Логидэе. Сергей Юрский, игравший Иллариона, пел куплеты под аккомпанемент нашего ансамбля:
Если б был я помоложе, И на месте был бы глаз, Был бы самым знаменитым Я певцом на весь Кавказ. На меня смотрите люди: Вот он я - во всей красе! На меня кто косо взглянет, Тот ослепнет пусть совсем. Напивай вино и выпьем. Выпьем, чтоб оно пропало.
А в сцене «В вагоне поезда» я, одетый соответствующим образом, аккомпанировал песню, которую пел певец, специально приглашенный для этого эпизода, а актеры составляли многоголосый хор. Это был замечательный спектакль. В нем было столько человеческого тепла и юмора. Не зря же его взяли на гастроли в Англию вместе со спектаклем «Идиот» по Достоевскому, где играли Иннокентий Смоктуновский и Татьяна Доронина, и как утверждают, он пользовался не меньшим успехом.
Это был период расцвета театра, когда люди с вечера приходили с раскладушкой и ночевали у театра, чтобы купить билеты на какой-нибудь спектакль: Театр гремел на весь Союз, и не только. 81967 году мы были в Чехословакии со спектаклем «Я, бабушка, Илико и Илларион». Страна бурлила в преддверии перемен. Было большое братание. А на следующий год, когда театр приехал снова со спектаклем «Третья стража», отношение к нам сильно переменилось - по известным причинам, хотя мы к этому не имели никакого отношения.
Говорят, что «волка ноги кормят». И актеры, и музыканты всегда готовы где-нибудь «подхалтурить», т. к. зарплата у нас мизерная. В ту пору для нас вторым домом после театра был Ленконцерт, где мы также проявляли свою творческую энергию. Однажды мы с одним драматическим актером сдавали Худсовету Ленконцерта литературно - музыкальную композицию по стихам Гарсиа Лорки, где было много сложной испанской музыки. По окончании Худсовета ко мне подошел заведующий филармоническим отделом и предложил перейти на работу в Ленконцерт - прекрасная перспектива; афиша, ставка, вокалисты и чтецы в твоем распоряжении. Тут задумаешься; На мое предложение работать по совместительству он не согласился, а бросать театр я не хотел, соблазн повидать мир - поборол. Ну что ж, каждый волен сам решать свою судьбу.
Я писал музыку к теле и радиоспектаклям, к театральным спектаклям, писал детские и взрослые песни для артистов Ленконцерта, Пьесы для гитары. Но подобная активная творческая жизнь, как и многое другое, с перестройкой закончилась. Теперь с «халтуркой» стало трудновато, пришла пора подвести итоги своей деятельности: пытаюсь, что можно издать, привести в нужный вид.
ЧТО КАСАЕТСЯ КИНО, то это моя старая любовь. А началась она с фильма о целине - «Горизонт», где впервые прозвучала одна из песен Окуджавы: «Ах, какие удивительные ночи», и было это в 1958 году. Позже мне не раз приходилось записывать песни Окуджавы, в том числе и к фильму «Белое солнце пустыни».
Главная заслуга принадлежит И.И Морозову, ныне покойному, который и сделал основные записи к фильму, моя же заслуга минимальна; мне позвонили из Ленфильма, чтобы я срочно приехал. Приезжаю и вижу: в большом, пустом зале тон-студии, где обычно проводят просмотры и пишут оркестровую музыку, сидят два грустных, усталых человека - Валерий Мотыль -режиссер фильма и Павел Луспекаев -теперь известный всем артист театра и кино. Послушав фонограмму, посмотрев изображение и ноты, я сделал партию гитары, и мы записали один куплет, который не устраивал режиссера и еще один эпизод. На этом мы расстались с Пашей, как вскоре выяснилось, навсегда. Ему было всего 42 года и огромный неистраченный актерский потенциал. Жаль, что так рано оборвалась его жизнь.
Мне не раз приходилось учить актеров аккомпанировать себе на гитаре. Раньше актеры чаще всего играли на семиструнной гитаре с перестройкой баса «Си» в «До» (народный строй). Но наступили другие времена, и Юрий Демич уже учился на нормальном классическом шестиструнном инструменте. В спектакле «Жестокие игры» он пел пять песен, написанных специально для него, две из которых - мои. За 2 месяца нашего общения он справился с этой непростой задачей и вполне убедительно изображал барда, роль которого играл.
В двухсерийном фильме «Рабочий поселок» Олег Борисов играл солдата, вернувшегося с войны слепым. Партнершей его была Людмила Чурсина. Трагическая история. В фильме Олег пел вагонную песню: «Спой ты мне про войну, да про тех, кто был в плену, я товарищей погибших, как сумею, помяну». Стихи и сценарий Геннадия Шпаликова, музыка - Исаака Шварца. Фильм не имел широкого проката и быстро сошел с экрана - а жаль, замечательный был фильм. Позже умение играть на гитаре Олегу очень пригодилось. Надо сказать, что он был очень прилежным учеником, с хорошим слухом и очень музыкальным человеком. Однажды по телевидению, я увидел фильм, где Олег Борисов играл самодеятельного, никому не известного, талантливого гитариста-композитора, но не очень-то удачливого человека. Роль была сыграна, как всегда талантливо, и, как мне показалось, на гитаре играл сам Олег. Увы, и Олега Ивановича уже с нами нет.
Много было разных интересных встреч. Об одной из них, памятной для меня, хочется рассказать подробней. Было время, когда я был частым гостем на Ленфильме, и вот однажды, как это бывает, мне позвонили и попросили приехать. Меня представили Донатасу Банионису и сказали, что нужно его научить играть на гитаре для съемок фильма «Гойя». Для него была снята квартира, где мы и начали наши занятия. Человек он музыкальный, знал ноты и играл в спектакле у себя в Паневежисе на баяне. Но все-таки нужно было время, что бы приобрести определенные навыки. Наше общение продолжалось около трех месяцев. За этот период удалось поставить руки, научить его аккомпанировать себе. Он с удовольствием пел «А я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги».
Было похоже, что в отдельных эпизодах фильма играет он сам. Но, конечно, фонограммы были записаны мною, и когда нужно было показать крупным планом руки - как бегают пальцы по грифу, - мне пришлось надевать его костюм. Конечно, он был мне велик, и приходилось зашпиливать сзади брюки на большую булавку, а под перстень на пальце подкладывать бумажку. В результате мои руки и руки Донатоса соединились а нечто единое, «виртуальное».
А тем временем писалась музыка к уже отснятым эпизодам кинофильма «Гойя». Музыку писал Кара-Караев и его сын Фарадж, с которым мы в основном и общались. Это была стилизация под «фламенко» - испанские танцы. Многие фрагменты нот были без тактовых черт. Понимай - как тебе подсказывает интуиция. Важно, чтобы сохранился ритм и характер эпизода. Это было весьма трудно сделать, но очень интересно. Как правило, писалось несколько дублей под изображение («кольцо»), затем отбирали лучший. Особенно трудной была сцена в соборе, где должны были звучать одновременно гитара и орган. Несоизмеримые, казалось бы, вещи, но всё получилось.
Надо сказать, что гитара постоянно звучала в этом фильме, и самым сложным было большое соло для гитары с оркестром. Представьте себе: оркестр первого состава заслуженного коллектива Ленинградской филармонии в 60 человек и Ваш покорный слуга. Да, поджилки тряслись. Было записано два дубля. После этого автор хотел, чтобы это же соло повторила виолончель. После третьего дубля оркестр отправили отдыхать, а дирижер с виолончелистом уединились. Далее я не присутствовал. Последние эпизоды дописывали в другой студии, а не на «Ленфильме».
Когда всё закончилось, мы распрощались с Кара-Караевым и его спутниками, и каждый пошел в нужную ему сторону. Вдруг меня догоняет машина, из которой выходит вся компания. Маэстро обнял меня, поблагодарил и пригласил приехать с сольным концертом в Баку. Но в силу различных обстоятельств наша встреча не состоялась. А в титрах кинофильма «Гойя» осталась строчка: партия гитары - Юрий Смирнов.
Юрий Алексеевич Смирнов - музыкант оркестра БДТ, композитор и педагог . Юрий Алексеевич служил в БДТ почти 60 лет. Бесконечно преданный театру, Юрий Алексеевич служил в БДТ с 1964 года, почти 60 лет, и пережил с Большим драматическим и счастливые, и непростые годы. Будучи занятым в спектаклях БДТ, он с удовольствием помогал обучать игре на гитаре артистов театра и кино. Выдающееся мастерство Юрия Смирнова было известно далеко за пределами театра — его собственная школа гитарной игры пользовалась большой популярностью среди музыкантов. По авторским сборникам Юрия Алексеевича уже много лет учатся юные гитаристы, а с его сочинениями, подчеркивающими виртуозность исполнителя, гитаристы часто выступают на профессиональных конкурсах.
