Петров Анатолий Владимирович

Заслуженный артист России
Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии в 1981 году.
В труппе театра с 1995 года.


«Вот как муравьи, когда встречаются, по каким-то незаметным колебаниям воздуха узнают друг друга, узнают, из какого они муравейника, так и актеру с режиссером нужно время, чтобы выработать общий язык, понять друг друга».

Анатолий Петров, из интервью


Роли текущего репертуара:
Вторая сцена БДТ:
Калека с острова Инишмаан (М. МакДонах Режиссер-постановщик — Андрей Прикотенко) — Доктор
Водевиль Дилетант (По мотивам пьесы Василия Шкваркина «Лира напрокат» Режиссер-постановщик – Кирилл Вытоптов) — Сатурн Иванович, директор театра
Алиса (Спектакль Андрея Могучего По мотивам произведений Л. Кэрролл) — Кролик

Основная сцена БДТ:
Материнское сердце (Спектакль Андрея Могучего по мотивам рассказов Василия Шукшина, текстов Николая и Елены Рерих и стихотворений Козьмы Пруткова) — Андрей
Три толстяка. Эпизод 7. Учитель (Спектакль Андрея Могучего Текст — Светлана Щагина) — Таракан, Портрет
Палачи (Мартин МакДонах Режиссер-постановщик — Николай Пинигин) — Фрай
Три толстяка. Эпизод 1. Восстание (Спектакль Андрея Могучего по мотивам произведений Юрия Олеши) — Капитан Бонавентура, министр войны
Слава (Виктор Гусев Режиссер — Константин Богомолов) — Маяк Николай
Губернатор (Спектакль Андрея Могучего по рассказу Леонида Андреева) — Козлов Лев Андреевич, чиновник по особым поручениям
Гроза (А.Н. Островский Спектакль Андрея Могучего) — Кулигин, мещанин, часовщик-самоучка, отыскивающий перпетуум-мобиле
Война и мир Толстого (Спектакль Виктора Рыжакова Путеводитель по роману) — Князь Болконский
Что делать (Спектакль Андрея Могучего по мотивам романа Н. Г. Чернышевского) — Полицейские
Три толстяка. Эпизод 2. Железное сердце (Спектакль Андрея Могучего по мотивам произведений Юрия Олеши) — Капитан Бонавентура, министр войны
ХОЛОПЫ (Спектакль Андрея Могучего По мотивам пьесы П.П. Гнедича Сценическая адаптация текста — Светлана Щагина Соавтор сценографического решения — Александр Шишкин) — Венедикт (Веденей), мажордом в доме княжны


Награды, премии, звания
«За большой вклад в развитие и сохранение русской словесности» награждён медалью Пушкина (2009).
«За большой вклад в развитие отечественной культуры и искусства и многолетнюю плодотворную деятельность награжден Орденом Дружбы (2019)
Лауреат Национальной театральной премии имени Е. А. Лебедева (2012).
Лауреат Специальной премии жюри Российской Национальной театральной Премии и Фестиваля «Золотая Маска» в составе актёрского ансамбля спектакля «Пьяные» (2016).
Лауреат Высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой Софит» в номинации «Лучшая роль второго плана» за роль Кулигина в спектакле «Гроза» (2017).

Роли репертуара прошлых лет
«Антигона» Ж. Ануя (Гемон), «Вариации феи Драже» А. Кутерницкого (Он), «Макбет» У. Шекспира (Дональбайн), «Солнечная ночь» Н. Думбадзе (Тавера), «Бенгальские огни» А. Аверченко (Ведущий, Подходцев, Ошмянский, Симахин, Гендельман), «Пиквикский клуб» Ч. Диккенса (Сэм Уэллер), «Лес» А. Островского (Петр), «Перед заходом солнца» Г. Гауптмана (Ханефельдт), «Федра» Ж. Расина (Тезей), «Баллада о невеселом кабачке» Э. Олби (Генри Мейси), «Мотылек» П.  Гладилина (Капитан Багаев), «Борис Годунов» А. Пушкина (Гаврила Пушкин), «Маскарад» М. Лермонтова (Маска), «Екатерина Ивановна» Л. Андреева (Тепловский), «Двенадцатая ночь, или Как пожелаете» У. Шекспира (Мальволио), «Власть тьмы» Л. Толстого (Пётр), «Ночь перед Рождеством» Н. Гоголя (Голова), «Дом, где разбиваются сердца» Б. Шоу (Мадзини Дэн), «Дон Карлос, инфант испанский» Ф. Шиллера (Доминго, духовник короля), «Пешком» С. Мрожека (Учитель), «Мария Стюарт» Фридриха Шиллера (Граф Обепин, французский посланник), «Мера за меру» У. Шекспира (Эскал), «Из жизни марионеток» И. Бергмана (Йенс Могенс).

Фильмография
«Когда растаял снег» озвучание (1978), «Щенок» (1981), «Разжалованный» (1981), «Жил был доктор» (1981), «Это было за Нарвской заставой» (1981), «Ювелирное дело» (1983), «Счастливый конец» (1983), «Полубог» (1987), «Конь белый: часть 2» (1993), «Царевич Алексей» (1997), «Улицы разбитых фонарей-1» (1997), «Кошмар на улице С» (1997), «Горько!» (1998), «Бандитский Петербург. Адвокат» (2000), «Луной был полон сад» (2000), «Спецназ» (2001-2003), «Карлик Нос» озвучание (2003), «Потерявшие солнце» (2004), «Спецназ по-русски» (2004), «Нелегал» (2005), «Принцесса и нищий» (2005), «Золото носорога» (2005), «Морские дьяволы» (2005), «Возвращение Мухтара-3» (2006) «Тайны следствия 7» (2007), «Каменская 5» (2007), «Качели» (2008), «Трудно быть мачо» (2008), «Слепой-3» (2008), «Лунтик» озвучание (2006-2008), «Литейный 4» (2008), «Последний кордон» (2009), «Когда растаял снег» (2009), «Деревенский романс» (2009), «Августейший посол» (2009), «Частный сыск полковника в отставке. Дата собственной смерти. Фильм 1» (2009), «Еще не вечер» (2010), «Тульский-Токарев» (2010), «Возмездие» (2011), «Дорогой мой человек» (2011), «Наркомовский обоз» (2011), «Настоящие» (2011), «Счастливчик Пашка» (2011), «Военная разведка. Первый удар» (2012), «Знахарь» (2017), «Крылья империи» (2017–2019), «Крылья империи» (2017–2019),«Крылья империи» (2017–2019), «Пустыня» (2018), «Капкан на судью» (2022).
Пресса
Блахнов А. «Нас не победить». Вручена премия имени Евгения Лебедева // Вечерний Петербург. 2012. 16 января
 
На сцене Санкт-Петербургского театра «Русская антреприза» имени Андрея Миронова 14 января ожили образы знаменитой чеховской повести «Палата №6». Помимо премьеры публику ожидало еще одно событие: накануне 95-летия со дня рождения народного артиста СССР Евгения Алексеевича Лебедева состоялось вручение театральной премии его имени, учрежденной в 2000 году.
На этот раз премия была вручена создателям спектакля «Палата №6»: режиссеру-постановщику Владиславу Фурманову (сценический псевдоним — Влад Фурман), ученику Георгия Товстоногова, за постановку спектаклей по русской классической прозе и артисту БДТ, заслуженному артисту России Анатолию Петрову за исполнение роли Громова.
Корреспондент «ВП» Алексей Блахнов поспешил встретиться с лауреатами.

Анатолий Петров:
— Что значит для вас Премия имени Евгения Лебедева?
— Я артист БДТ, и поэтому Премия Лебедева крайне для меня важна. Тем более это независимая премия, принадлежащая исключительно актерскому сообществу, и по сути это признание своего своими. Хотя я бы счел несправедливым, если б меня ею наградили, а режиссера — нет, ведь исключительно благодаря ему стал возможен этот спектакль. Ведь «Палата №6» — это повесть, а не пьеса, и было положено много сил на адаптирование материала для сцены. В итоге получился спектакль со спорной пластикой, сильной музыкой. И самое главное, здесь речь идет не об «осовременивании» Чехова, а о том, что он становится понятнее и ближе людям сегодняшним.
— Какой вы видите стратегию жизни театра?
— Я лет десять как дружу с Юрой Шевчуком, так он регулярно говорит: «Попса побеждает, но нас не победить». Главный метод борьбы — честно, качественно, с душой, с полной самоотдачей делать свое дело. Как Шевчук являет собой альтернативу поп-культуре в музыке, так и любой актер драматического театра — тоже противодействие массовому, упрощенному, низменному.Театральная премия имени Евгения Лебедева учреждена в Петербурге в 2000 году в рамках благотворительного фонда БДТ. У премии есть символ — бронзовая фигура Евгения Лебедева в роли Холстомера и финансовый эквивалент.
Лауреатами премии в разное время становились Кирилл Лавров, Татьяна Доронина, Наталья Акимова, Зинаида Шарко, Сергей Барковский, Валерий Ивченко, Полина Толстун, режиссер Темур Чхеидзе, художественный руководитель Театра «Зазеркалье» Александр Петров. 
Берлина М. Анатолий Петров // Театральный Петербург. 2002. 15 июля
 
Вот уже семь лет заслуженный артист России Анатолий Петров - актер АБДТ имени Г.А.Товстоногова. Но для давних поклонников его имя прочно связано с Молодежным театром. Анатолий Петров занят в наиболее заметных премьерах и БДТ, и Молодежного театра. В "Федре" он Тезей, в "Священных чудовищах" - Флоран. Диапазон сыгранных ролей впечатляет. 
- Вы были участником фестиваля "Золотая маска". БДТ показывал в Москве свой спектакль "Федра" в постановке Григория Дитятковского. Какое впечатление произвела на вас московская публика, как вы ощущали себя среди других участников фестиваля? 
- Мне не с чем сравнивать. В силу, наверное, материальных затруднений, мы не могли находиться в Москве две недели, пока шел фестиваль. Поэтому не видели спектакли других театров. Наша задача чисто актерская: мы приезжаем в Москву, утром репетируем, вечером играем спектакль и уезжаем.
- В каком помещении играли "Федру"? 
- В помещении МХАТа в Камергерском. Теперь этим театром руководит Олег Табаков. Старое здание, прекрасная сцена, уровень комфорта, с актерской точки зрения, великолепен. У нас была возможность порепетировать, чем наш режиссер не преминул воспользоваться. В день спектакля измучил нас вконец. Москву мы практически не видели, только прошлись по Тверской от гостиницы до театра. Честно говоря, на спектакле не думаешь ни о жюри, ни о публике. Мне хотелось бы, чтобы профессионалы оценили нас по достоинству. Не заметить красоты этого спектакля, его кантиленности, работы художника Марины Азизян, балетмейстера Сергея Грицая, всего актерского состава, особенно Марины Игнатовой - Федры, наверное, невозможно.
- Мне кажется, этот спектакль вам очень дорог. 
- В этом спектакле играть интересно. Для меня это эксперимент. Про многие роли я могу сказать - "это я", но Тезей в "Федре" - это вообще "не я". Встреча с Григорием Дитятковским, хотя мы давно знакомы и с уважением относились друг к другу, дала мне возможность перестроиться. Вот как муравьи, когда встречаются, по каким-то незаметным колебаниям воздуха узнают друг друга, узнают, из какого они муравейника, так и актеру с режиссером нужно время, чтобы выработать общий язык, понять друг друга. В "Федре" понадобились новые категории мышления. Это категории трагедии. Я не могу сказать, что человек в обычной жизни этими категориями не пользуется. Ведь мы не всегда задумываемся, что нас ждет, если произойдет трагедия. Мы отталкиваем от себя эту мысль. Но когда трагедия приходит, мы попадаем в другое измерение, становимся не такими мелочными, раздражительными, нами начинают владеть чувства, которых мы от себя не ожидали. Мы иногда даже становимся деловыми, когда организуем самые печальные хлопоты на свете, успокаиваем, поддерживаем кого-то. А мы и не предполагали, что у нас на все это хватит сил. Вот точно так же этот спектакль, этот перевод тяжеленный (имеется в виду старинный перевод М.Лобанова. - М.Б.), к которому надо было привыкнуть.
- Трагедия вообще мало свойственна современному театру. 
- Мне кажется, дело тут не только в жанре, а и в режиссерском видении. На репетициях спектакля очень важны были атмосфера взаимопонимания, умение слушать. Я подумал, почему бы мне в моем возрасте не превратиться если не в студента, то в молодого артиста, который не только ждет ответов на какие-то вопросы, но и предчувствует их. Григорий Исаакович очень умный и образованный человек. А я все, что мне доступно, беру на вооружение. Тем более что передо мной были светлые примеры моих коллег, Марины Игнатовой, Лены Поповой, которые вошли в работу немного раньше. Я имею в виду степень их доверия режиссеру. Ведь процесс создания спектакля - это одновременно процесс создания коллектива. А нам после этого спектакля не хочется разъезжаться.
- В трагической "Федре" вы как-то умудрились сочетать острую, точную пластическую форму и человечность. В вашей роли я ощущала теплоту жизни, что отличало вас от других актеров. 
- Меня привлек новый, непонятный поначалу сценический язык. А какое-то время назад, признаюсь честно, мне ничто не было интересно. Но эти волны, кризисные состояния надо преодолевать.
- Семь лет назад по приглашению Кирилла Юрьевича Лаврова вы перешли из Молодежного театра в БДТ. Но и связь с коллективом, возглавляемым Семеном Яковлевичем Спиваком, не прерывалась, чему свидетельством недавняя премьера театра - "Священные чудовища" Жана Кокто, где у вас главная мужская роль. 
- Я уходил и из других театров, например, из любимого мною Театра имени Ленинского комсомола. А предложение из БДТ я уже однажды получал, но тогда решил, что оно преждевременное. Но затем я понял, что планы Семена Яковлевича на тот момент со мной не были связаны, в течение трех с половиной лет в Молодежном театре у меня не было новых ролей (тогда шли разговоры об "Утиной охоте", но осуществляются они только сейчас - мне предложена роль Зилова). У меня было очень тяжелое состояние, и предложение Кирилла Юрьевича вывело меня из какого-то сна. И вот в благодарность за то, что этот сон прекратился, я совершенно искренне готов отдать БДТ все, что в моих силах, разумеется, насколько это театру необходимо. С Кириллом Юрьевичем и Темуром Нодаровичем Чхеидзе мы заключили соглашение о том, что БДТ играет в моей жизни главную роль, а спектакли Молодежного театра назначаются в свободное от БДТ время. Тогда это было внове, но сейчас по этой схеме работают многие актеры.
- Долго вы работали над "Священными чудовищами"? 
- Не так долго, как об этом говорят. Начинали мы репетировать не со Спиваком, а с другим режиссером. Семен Яковлевич был в это время занят своими спектаклями, сотрудничал с московскими театрами. Поэтому "Священные чудовища", как хорошее вино, выстаивались. Доходили почти до выпуска, были комнатные прогоны, но на сцену так и не попадали. Это не значит, что мы репетировали два года без перерыва, такой режим никто бы не выдержал. Были длительные перерывы, иногда по четыре месяца. Поэтому когда мы вышли на финишную прямую, это было подобно выдоху.
- В интервью, данном перед премьерой, Спивак говорил, что в пьесе молодая актриса Лиан - это испытание, посланное супружеской паре, Эстер и Флорану, после которого они вновь воссоединятся. Но полтора года назад режиссер замечал: после закрытия занавеса эти люди могут опять совершать те же ошибки. Как сейчас в спектакле решены их взаимоотношения? 
- За полтора года мы стали глубже относиться к каким-то вещам. Вначале это действительно был чересчур затянувшийся адюльтер, скажем так, разрешенный супругой. Своеобразный урок по типу "гуляй, но не забывайся". Но пьеса оказалась благодарнее, чем показалось сначала, она написана подлинным драматургом. В ней говорится не только о возвращении мужа, вернее, не только об этом. Она о возвращении себя. Ведь к себе тоже нужно вернуться. Это очень много значит, и это очень трудно. 
Вот вы заметили, чем занимается Эстер, когда уходит из дома, оставляет мужа с молодой очаровательной любовницей? Она затевает капитальный ремонт в своем театре, восстанавливает спектакли, которые пользовались наибольшим успехом. Чем занимается творческий человек, когда терпит фиаско в любви, работе, семейной жизни? Он находит сферу, где может рекомпенсироваться. Эстер как истинная актриса и хозяйка театра находит себе применение, она работает: ремонтирует, строит, ставит спектакли, разве это не по-человечески? И потом, собрав силы, она берет ситуацию в свои руки. Поступает она, конечно, как актриса, притворившись больной, покинутой, умирающей. Но мне кажется, это очень точно, тут нет никаких натяжек.
- В предварительной беседе вы говорили, что у вас бывают периоды в актерской жизни, когда вы себе нравитесь, когда у вас все в полном порядке. Насколько эти ощущения экстраполируются на роль Флорана? 
- О, я наградил его этими способностями по полной программе. Я коллекционировал, замечал за собой такие минуты. Это состояние может длиться час, два, неделю, а может до первого замечания режиссера на репетиции. То есть, ты репетируешь, и тебе это нравится, ты чувствуешь себя суперактером. Пока режиссер не обратит на тебя внимание и не сделает простейшее замечание, вследствие которого ты понимаешь, что все это время он бережно к тебе относился и не хотел ломать кайф, твое прекрасное настроение, которое никому не мешало, но из-за которого ты проскакивал мимо каких-то существенных вещей. И режиссер просто мягко показал тебе, что ты далеко не так безупречен, как тебе представлялось. Тут главное - отставить обиду в сторону, понять, что задеть тебя никто не хотел. Да, я иногда себя так ощущаю и постарался наделить Флорана теми же качествами. Главное - не зацикливаться на этом, видеть себя со стороны. А само по себе ощущение легкости - это прекрасное состояние. Если ты продолжаешь чувствовать по-настоящему, оно приводит к вдохновенным репетициям. Это состояние шалости, клоунады.
- Как в спектакле появились цирковые сцены? 
- Их придумал Спивак, совместив несопоставимые искусства. Как пошутили молодые актеры на капустнике: "Настоящий театр - это... цирк!" Я слышал упреки, что цирка многовато, что он расшифровывает сюжет. Но, как сказал мой хороший приятель, цирк переводит действие "в другую валюту", переносит на какой-то новый уровень.
- В игре драматических актеров тоже проявляются фарсовые моменты? 
- Да, безусловно. Например, скандал - не бытовая сцена. Это преувеличение, это немножко еще и показ скандала. Знаете, есть гнев, а есть негодование - по слогам: не-го-до-ва-ние (звучит с неподражаемой интонацией). В нормальной жизни так не говорят, но если это слово так произносят, понимаешь очень многое и о человеке, и о его характере. 
Мы играем весело, но на самом деле все сложнее... У мужа и жены произошла драма. Они постарались сделать шаг навстречу друг другу, он, как виновный, сделал даже два шага. Но не надо ждать, что тебя мгновенно простят, что все будет по-прежнему. Нужно время, чтобы человек забыл свою боль, привык к новому состоянию. Эта тема сейчас волнует многих. Может быть, эти вещи не вполне понятны в двадцать лет, но понятны в тридцать, и в сорок, и в семьдесят.
- Не так давно по ОРТ прошел сериал "Спецназ" с вашим участием, посвященный боевым действиям в очередной горячей точке. На мой взгляд, из саги о спецназовцах получился образцово-показательный боевик. Где проходили съемки? 
- В Краснодарском крае, в Новороссийске, Анапе. В боях я не участвовал. Пистолет в руках держал, но стрелять, бегать, кричать "ура" не доводилось. У меня там другая роль, я играю майора контрразведки. Он свое уже отбегал, у него информационно-руководящие и аналитические функции. Мне понравилось, как фильм снят. Он динамичен, энергетически четко выстроен. Если бы побольше денег, да с этими бы силами... Я имею в виду режиссера Андрея Малюкова, всю съемочную группу и актерский состав. В фильме наши ребята снимались: Игорь Лифанов, Андрей Зибров, Володя Маслаков и москвичи: Леша Кравченко, очень приятный парень, Александр Балуев - высокий профессионал, вежливый, интеллигентный человек. Вообще, московские актеры произвели хорошее впечатление. Мне кажется, ходит много лишних разговоров о том, что питерцы и москвичи разные. Просто в Москве сумасшедший ритм жизни, как они там выживают - непонятно. Если бы мне сейчас предложили переехать в Москву, даже с предоставлением квартиры, все равно это было бы проблематично.
- Как вы, с вашей занятостью, успеваете сниматься в кино? 
- Я в первую очередь театральный артист и в кино снимаюсь, когда позволяет время. Трепета особого перед камерой не испытываю, поскольку всегда могу компенсироваться в театре. У меня были роли в фильмах многих известных режиссеров: Юрия Мамина, Геннадия Бортко, у особенно мною любимого Виталия Мельникова. На съемки "Спецназа" было отпущено мало времени. В театре меня не отпустили, но что делать, надо было ехать на юг, сниматься - натура уходит. Отыграл вечером спектакль и поездом в Москву, из Москвы во Внуково, оттуда - в Краснодар на съемки. Два дня съемок, на третий день в пять утра встаешь, и в аэропорт. Приехал в Питер, отыграл спектакли, затем опять экспресс на Москву, потому что летний сезон завершен, прямых поездов нет, и тем же порядком, но на этот раз в Анапу, оттуда - на съемочную площадку. Очень много впечатлений подарили эти съемки. В первый раз я увидел виноградники под снегом, местные старики говорили, что такого не было лет тридцать. Со "Спецназом" мне вообще повезло, я познакомился с прекрасным режиссером, замечательными партнерами.
- Что вы сейчас репетируете в БДТ? 
- Репетирую на Малой сцене вместе с Машей Лавровой, Ромой Агеевым, другими актерами дипломный спектакль Николая Дручека, ученика Петра Наумовича Фоменко. Это многократно переделанная инсценировка Эдварда Олби "Баллада о невеселом кабачке" по роману американской писательницы Мак-Калистер. В теперешнем виде инсценировка - плод коллективного творчества. Не могу сказать, что она для меня открытая книга. В повести все происходит несколько иначе, а к пьесе у меня много вопросов. Хотелось, чтобы они прояснились до выпуска. У нас очень мало времени, мы репетируем и утром, и вечером. Хотя, с другой стороны, у меня в спектакле не та роль, от которой многое зависит.
- В работе молодого режиссера чувствуется почерк знаменитого мастера? 
- Дело в том, что режиссура - вещь штучная, и печать ученичества у великого предшественника не всегда должна ощущаться в спектакле. Мне кажется, Николай Дручек интересный режиссер со своим видением мира. И очень бы хотелось, чтобы у нас все получилось.
Попов Л. Единство времени и пространства. Рэгтайм: Об артисте Анатолии Петрове // СПб.: Сеанс, 2002 

Пьеса Славомира Мрожека называется «Танго», и режиссер Семен Спивак, послушно следуя авторскому указанию, устраивает в финале показательные выступления танцевальных пар: бывший приживал, бывший лакей, бывший любовник - а ныне полноправный хозяин Эдек поочередно ведет в танце одного за другим всех членов доставшегося ему в придачу к дому и миру семейства. Самозабвенное танго кружит героев, так, что кажется - и не Эдек, а «Кумпарсита» властвует над всем.Не танцует лишь Артур - он не участвует в финале, он потом присоединится к танцующим, на общих поклонах. И не только потому, что Артур к моменту финального танца уже выбыл из сюжета, так и не покоренный Эдеком, хотя и сильно уязвленный всем происшедшим - просто танго не в его стиле. «У тебя под ногами магма, вулканическая лава. Попробуй не обжечь пятки: крутись, вертись, танцуй, - сообщает герой Анатолия Петрова в спектакле Смерть Ван Холена, - Я всю жизнь живу с этим ощущением. Я называю это рок-н-роллом». Да, это другие ритмы... Может, оттого и была бесплодной попытка Артура что-то переустроить в этом мире? Анатолий Петров входил в спектакль смеющимся - если и не буквально, то все равно этот смех ощущался - ну что за люди! сами себе усложняют жизнь!, сейчас мы их, раз, два, на счет три - и все будет отлично! вот, ну... И ничего не получалось, смех звучал уже нервно - и Артур, проигрывая одну вариацию задругой, уходил обессиленный: мир неисправим. У него с миром были, в сущности, чисто стилистические разногласия. Мир не принял рваных ритмов рок-н-ролла; хотя Артур и проповедовал, напротив, консервативные установки - сам он вносил в утомленный собственным алогизмом устаревший мирок категории будущего времени. И - надорвался. Его отец Стомиль занимался глупейшими театральными экспериментами; сын унаследовал от отца эту страсть к экспериментированию, но избрал предметом опытов ни много ни мало - собственную жизнь со всеми ее приложениями. Что ж, эксперимент не удался. Начнем еще раз, с той же цифры. Странное дело: всем героям Петрова - всем до единого - в той или иной степени обеспечен сюжетом неблагополучный финал. Отброшены жизнью в нокаут и Артур, и Борис из Грозы, название спектакля Удар (по пьесе Розова «Кабанчик») прямо свидетельствует о том, что перенес герой (правда, Спивак «убрал» финальный выстрел - но суть происшедшего от этого не менялась); погибали милиционер Кукарача и народоволец Александр Ульянов... Коля встречался с Ван Халеном в обстановке, приближенной к потустороннему миру... Ну, и всем известно, чем кончил Константин Треплев. Но - не менее странное дело: ни один герой Петрова не воспринял этот несчастливый (иногда даже смертельный) конец как фатальный исход. Не получилось в этот раз - что ж, жизнь подарит новый сюжет; попробуем заново, с той же цифры. Крутись, вертись, танцуй, а обжег пятки - не жалуйся, сам виноват: тебя предупреждали, еще когда ты только входил в этот мир. (Как в том анекдоте: «границу пересекал? столбики видел?».) Все нормально, даже если тебя в этот раз постигла неудача. Мир от этого не рухнет. У тебя есть вечный шанс попробовать еще раз. «...Я всю жизнь живу с этим ощущением». Ни до, ни после Танго герой Анатолия Петрова не переживал так резко свою трагическую несовместимость с миром. В сущности, они - герой и мир - друг друга всегда устраивали; ну а если и возникали стилистические разногласия, то и они не были поводом к глобальному конфликту. На этом уровне всегда можно договориться или просто отойти и заняться своим делом - в своем мире, каким его себе каждый делает сам. В этом кредо героя и заключалась решительная и принципиальная антиисторичность постановки Семена Спивака Путь по пьесе Ремеза (в начале 1980-х гг., к какому-то, теперь уже несущественному, юбилею - в те времена Спивак и его актер еще работали в Театре имени Ленинского комсомола). Спивак всегда ставил спектакли только об одном - об отношении людей друг к другу. (А не к Миру, не к Богу, не к режиму - это он оставлял другим режиссерам.) Нигде так пристально не выявляются эти отношения, как в семье: «мысль семейная» двигала Спиваком в Ударе и Танго, Грозе и Мещанине во дворянстве. И Путь был историей о семье, где старшему брату Александру предстоял - неизбежно, обсуждай - не обсуждай, нелегкий исход. Что ж поделать, так вышло - и это не значит «не повезло».
Может быть, именно в этом трагическом конце заложен смысл. А смысл стоит того, чтобы его искать. Найти - и не сдаваться, потому что будет следующая песня и следующая попытка. Крутись! Отчего стрелялся Константин? Спектакль Геннадия Опоркова носит в петербургской культуре ярко выраженный сакральный характер. Он обрастает легендами и значит с каждым годом все больше, сколько и не обнаруживалось при жизни спектакля. «Завещание» режиссера, распрощавшегося Чайкой с нами, ушедшего навсегда через несколько месяцев после премьеры от неизлечимой болезни, сегодня вновь и вновь заставляет «читать» себя заново и заново постигать заложенные исподволь мотивы. В нем чрезвычайно отчетливо была прослежена профессиональная судьба героев: Аркадина была настоящей, большой актрисой; Нина подавала весьма серьезные надежды на то, что и ей суждена слава и талант Аркадиной; Тригорин был писателем не гениальным, но настоящим, сравниваемым (хотя бы и не в его пользу) с Тургеневым и Золя. Константин Гаврилович... застрелился. Он, конечно, поставил крайне неудачный спектакль. (Аркадина, Дорн и прочие зрители сели в первый ряд Малой сцены Ленкома - и видели то же, что и все мы, - наши оценки не разошлись; Ирина Николаевна, пожалуй, была еще, как профессионал, снисходительна к слабостям сына...) Озабоченный сразу всем: попыткой завоевать Нину, желанием уязвить мать, тщеславными пробами пера, Костя провалил первую и единственную постановку. (Возможно, попади его пьеса в руки иного режиссера...) Неудивительно, что его любовь не встретила ответа у Заречной, - слишком он был занят собой и своими переживаниями. Еще мальчишка, искал он в материнских объятиях поддержки и тепла - но мать сознательно выталкивала его в жизнь: будь мужчиной! надо держать себя в струне! - и Костя уходил от нее глубоко обиженным. Два года между третьим и четвертым действиями прибавили ему жизненного опыта - но не умения держать себя в струне. Он говорил о Нине: «личная жизнь не удалась совершенно», «должно быть, есть талант: понять трудно» - а за словами читалась мольба о своей неудавшейся жизни. Но судьба дает шанс попробовать еще раз. С той же цифры: поднимем занавес ровно в полночь, когда взойдет луна... Через семь лет после смерти Опоркова, через шесть - после того как Чайка сошла с афиши, ее участники восстановили спектакль. За это время Анатолий Петров прошел вместе с ушедшим из Ленкома С. Спиваком путь в Молодой театр, а оттуда - в Молодежный, сыграл Алексея в Ударе, Артура, Колю в Смерти Ван Халена (все трое - режиссеры собственной судьбы); удивительно ли, что набрался постановочного опыта Константин Треплев? Он поставил удивительный, недооцененный домочадцами спектакль - лишь к четвертому действию актриса Аркадина начала профессиональным чутьем постигать талант своего сына, давно не мальчика... Но было поздно; впрочем, Нине Заречной и спустя годы талант Треплева был чужд - она терзалась любовью к исписавшемуся и постаревшему Тригорину. Константин Гаврилович держал себя в струне. Мир уже не требовал «полной гибели всерьез» - и я сильно сомневаюсь, выстрелил ли в себя Треплев от этих житейских неурядиц. Возможно, минутная слабость, жест отчаяния? Но отчаяние и слабость уже не вязались с повзрослевшим героем, обретшим гармонию с миром. Семен Спивак, чьим постоянным актером стал Анатолий Петров, других героев и не жалует. Трагический разлад - не его стихия. А Гроза, как же Гроза?! Ну что гроза, что? Так, атмосферное явление... Полная гармония с миром являлась в этом спектакле, мало адекватном тексту Островского. Благодушие и радушие разливались по-над Волгой; здесь радовались наступившему дню и не горевали о прошедшем: будет новый день, новая песня... О, как здесь пели! Неофит, юноша из столичного вуза, Борис Григорьевич, даже несколько робел этой провинциальной безоглядной широты. Но его, поначалу смущающегося открытого проявления своих чувств, сам мир подталкивал: люби, пой, живи! Пожалуй, у Бориса было не так уж много песен в запасе... Покуда калиновские жители, совершенно не заботясь о том, почему люди не летают, как птицы, - пели, как птицы, Борис нервно перебирал известные ему ритмы; ни один не подходил к вольному волжскому простору. Не оттого ли потянулась к нему Катерина, ищущая чего-то необычного в такой обычной и размеренной калиновской жизни?
Иное время, иные песни... Шипенковский Коля из Смерти Ван Холена любит покрутить диск телефона и побеседовать с автоматическими телефонистками, бесстрастно сообщающими время. Он набирает 08 (а вовсе не 100 - московские реалии смело перемешаны с петербургскими. ДК имени Крупской есть в любом городе, а «Сайгон» все же - исключительно питерская принадлежность. Правда, потом Коля почему-то едет не в Пулково, а в Шереметьево...) и просит у автоответчика: «Тайм, плиз...» Пребывая в неевклидовом пространстве, где стерты границы между Россией и Америкой, реальным и вымышленным миром, где не глядя преодолеваются таможенные и языковые барьеры, хочется найти опору хотя бы во времени. Но время закодировано и запутано, как бесконечная магнитофонная лента, покрывающая Колину раскладушку. «Эдди, какая разница между Москвой и Нью-Йорком? - Ну... - Нет, по времени?» По времени - никакой. Эдди играет рок-н-ролл в «Крупе», Коля - в Сентрал-парке, и под ногами у обоих - вулканическая лава. «Чтобы оставаться на месте, надо бежать, а чтобы куда-нибудь попасть, надо бежать вдвое быстрее», как вразумляла Алису Королева. Я называю это рок-н-роллом. Подобно Артуру и Треплеву, Коля тоже превращает жизнь в театральный эксперимент. Ты слышишь меня, Нью-Йорк? А ты, Москва? А ты, Молодежный театр на Фонтанке в Измайловском саду, где идет спектакль Смерть Ван Холена по пьесе Алексея Шипенко в постановке Семена Спивака? Зажгите свои спички, зажигалки - у кого что есть - те, кто меня слышит. Зажгите в память о тех, кто жил с ощущением рок-н-ролла всю жизнь и танцевал на раскаленной лаве, потому что если не бежать вдвое быстрее, то не окажешься нигде. В память об Артуре и о Константине Гавриловиче, о Борисе Григорьевиче и Алексее Кашине. И зал - не в Сентрал-парке и не в ДК Крупской - зал Молодежного театра - неизбежно откликается. Актер (в данную минуту не Коля - актер Анатолий Петров, хотя, впрочем, границы в этом пространстве стерты) держит зал на острие пламени зажженной спички. И вспыхивают огоньки - знак ответного внимания, знак поддержки. Вот где возникает время, а не в механическом голосе бездушных телефонисток! Коля взял реванш за поражение Константина Треплева.